Немцы упорно рвались к городу. Во время одного из артобстрелов случайно
оказавшийся рядом со мной старик схватил меня за шинель и начал яростно кричать: «А где же наши? Скажи, где они? Неужели так и пропадать тому, за что мы
боролись?»
Не найдя, что ответить этому человеку, с чувством стыда, как будто во всех
этих несчастьях была и моя вина, я почти бегом направился к своим разведчикам.
Они ожидали меня в покинутом домике на восточной окраине города.
Автомобиль был оставлен мною на восточном берегу р. Сож.
Группу я вынужден был после проверки надежности связи с Центром
оставить на нелегальном положении с переходом в последующем, при
невозможности легализоваться, на базу партизан, в лес, чтобы организовать
подвижную разведгруппу. Распростившись с товарищами, фамилии которых, к
сожалению, не сохранились в памяти, я перешел на другую сторону реки по
мосту, который был через несколько минут взорван, т. к. кто-то сообщил, что
немецкие танки и мотоциклы прорвались и могут захватить переправу. Тревога
была ложной, но в результате нее несколько наших подразделений оказались
отрезанными водной преградой и вынуждены были в панике, вплавь перебираться
на восточный берег, бросая оружие.
На берегу какой-то бригадный комиссар тщетно пытался задержать поток
бегущих бойцов и организовать на берегу оборону. Я пытался ему помочь, но все
было тщетно. Задержанные нами и еще несколькими переплывшими реку
командирами солдаты, собранные из разных подразделений, некоторые без
оружия, неудержимо стремились назад и не поддавались никаким увещеваниям;
немцев еще не было видно, но берег усиленно обстреливался артиллерией.
Боязнь танков и окружения в первые месяцы войны превращалась иногда в
массовый психоз, от которого мы избавились ценой больших потерь лишь в дальнейшем ходе войны.
Выполнив задание в Гомеле не совсем удачно, из-за недостатка времени, в
чем были повинны не зависящие от нас, рядовых работников, обстоятельства, и
сообщив начальнику РО штаба Брянского фронта подполковнику М. А.
Кочеткову данные о группе, на случай посылки РО связника через линию фронта,
мы с оставшимся радистом направились в Брянск. Гомель был занят немцами
буквально через несколько часов после нашего отъезда 16.08.1941 г.
Дороги от Гомеля до Брянска также были забиты. На восток эвакуировалось
население, сельскохозяйственная техника и скот, отступали войска.
Использовались все возможные проселочные дороги. Беспорядочное на первый
взгляд перемещение людей и техники шло. как показывало внимательное
наблюдение, в одном направлении — в тыл. Над всем этим скоплением
отходящих войск и гражданского населения носились самолеты с крестами, сея
смерть и разрушение.В Брянске удалось задержаться на более продолжительный промежуток
времени. Там еще работали, в какой-то мере, советские организации, и нам
удалось с помощью местных партийных органов подобрать нужных людей,достаточно убедительно легализовать радиста, документируя его как племянника
одного из жителей города. С подобранными разведчиками удалось провести более
или менее подробный инструктаж: дать им задания, рассказать, как их выполнить,
разработать условия связи, проверить рации. В Москву я возвратился в начале
сентября.